Нектарий Оптинский, преподобный

1. Митр. Вениамин (Федченков). "Божьи люди". М., Отчий дом, 1997. 2. "Преподобные Старцы Оптинские. Жития и наставления". Свято-Введенская Оптина Пустынь, 2001. 3. "Душеполезные поучения преподобных Оптинских старцев". Свято-Введенская Оптина Пустынь, 2001.

Преподобный и богоносный Оптинский старец Нектарий, в святом крещении Николай, родился в 1853 году в городе Ельце Воронежской губернии. Родители его, Василий и Елена Тихоновы, были глубоко верующие и благочестивые люди. Отец работал на мельнице, мать была наемной работницей. Семья очень бедствовала. Мальчика крестили в Елецкой церкви Преподобного Сергия Радонежского. Крестных его звали Николай и Матрона.

Когда мальчик достиг отроческого возраста, отошел ко Господу его отец, перед кончиной благословив сына иконой Святителя Николая. С этой иконой преподобный не расставался всю жизнь. Кроме Николая, на руках матери оставалось еще несколько младших детей, которые вскоре поумирали от голода и болезней

Когда отроку шел одиннадцатый год, матери пришлось отдать его на работу в лавку богатого купца Хамова. Вскоре она преставилась, и мальчик остался круглым сиротой.

Скромный и трудолюбивый Николай работал с примерным усердием, исполнительностью, истинно христианской честностью и со временем дослужился до младшего приказчика. Когда юноше исполнилось двадцать лет, старший приказчик задумал женить его на своей дочери. В городе был благочестивый обычай: во всех важных делах советоваться со схимницей Феоктистой, столетней старицей, духовной дочерью святителя Тихона Задонского. Хозяин направил Николая к ней взять благословение на брак. Схимница сказала юноше: "Пойди в Оптину к Илариону, он тебе скажет, что делать". Хозяин охотно отпустил Николая, и он отправился в путь.

Весной 1873 года Николай подошел к Оптиной Пустыни. "Господи, какая красота здесь! Солнышко тут с самой зари и какие цветы, словно в раю",- так вспоминал преподобный о своем первом впечатлении от Оптиной. Разыскал отца Илариона, а тот отправил его за советом к старцу Амвросию. О чем была их беседа, преподобный Нектарий никому не открывал, но после нее он навсегда остался в Оптинском Скиту

Первое Послушание, которое дали Николаю, - уход за цветами; потом назначили его на пономарское послушание. Нелегко было мирскому юноше привыкать к строгому уставу святой обители. Утреня в Скиту начиналась около часа ночи, а он должен был первым прийти в храм, подготовить алтарь к богослужению. По ночам молодой послушник читал или молился в своей келлии и постоянно ходил с красными, опухшими глазами. А святой Амвросий пророчески говорил: "Подождите, Николка проспится - всем пригодится"

3 апреля 1876 года Николай был пострижен в рясофор, а 14 марта 1887 года, пройдя более чем десятилетний искус послушания, - в мантию. При монашеском постриге ему дано было имя Нектарий, в честь преподобного Нектария Киево-Печерского.
Принятие ангельского образа было для него великой радостью. Уже в старости преподобный вспоминал: "Целый год после этого я словно крылышки за плечами чувствовал"

И в начале своего пребывания в Скиту, и будучи опытным духовным наставником, преподобный Нектарий со смирением говорил о себе: "Я в новоначалии, я учусь... Я наистарейший в обители летами, а наименьший по добродетели". И еще: "Я мравий, ползаю по земле и вижу все выбоины и ямы, а братия очень высоко, до облаков подымается".
Любимая поговорка его была: "Всюду нужно терпение и смирение"

В эти годы преподобный Нектарий много читал и учился, по благословению старцев, которые провидели будущее предназначение своего духовного подопечного - приводить к вере и истине ищущую интеллигенцию. Читал не только святоотеческую и духовную литературу, но и книги светских авторов, занимался историей, географией, изучал французский язык, латынь и приобрел столь обширные знания, что позже, выйдя из затвора на общественное служение, свободно беседовал на любые темы с учеными, писателями, художниками.

Однажды пришли к Батюшке семинаристы со своими преподавателями и попросили сказать слово на пользу. И Старец посоветовал им жить и учиться так, чтобы ученость не мешала благочестию, а благочестие - учености. При этом уточнил, что науки приближают человека к истинному знанию, но глубина его не поддается разуму человека

Когда в 1912 году оптинская братия собралась, чтобы избрать старца, отец Нектарий не пришел, ссылаясь на свое недостоинство. Сначала старчество предложили архимандриту Агапиту, жившему в Оптиной на покое, но тот уклонился и указал на отца Нектария. "Нет, отцы и братия, - отказывался преподобный Нектарий,- я скудоумен и такой тяготы понести не могу". Тогда отец Архимандрит сказал: "Отец Нектарий, приими послушание!" - и преподобный беспрекословно согласился

Немногим в то время открывался пророческий смысл поступков богоносного Старца. Вот накинет халатик и ходит, сверкая босыми пятками, а в 20-е годы так ходили студенты, курсистки, служащие - в пальто, накинутом на рваное белье. Или насобирает разного хлама: камешков, стеклышек, бумажек, - сложит в шкафчик и показывает:
"Это мой музей!" И действительно, после закрытия Оптиной в Скиту, где жил Старец, был открыт музей. Незадолго до революции преподобный Нектарий стал ходить с красным бантом на груди, предсказывая грядущие события

(Из воспоминаний его духовных дочерей:)
В первый раз я увидела старца Нектария в июне 1922 г. Тогда это был старец с чудесным лицом: то невероятно древним - тысячелетним, то молодым - лег сорока. Черты лица - правильны; из-под шапочки выбиваются длинные редкие пряди полуседых волос... Длинные пальцы; походка скользящая, словно он мало касается земли, - и вместе старческая. Очи его небольшие. Такая в них мысль, ясность и иногда любовь

Когда батюшку избрали старцем, он три дня отказывался, плача. Уже на хуторе В. П. батюшка сказал мне:
- Я уже тогда, когда избирали меня, предвидел и разгром Оптиной, и тюрьму, и высылку, и все мои теперешние страдания - и не хотел брать этого всего
Он часто говорил: "Как могу я быть наследником прежних старцев? Я слаб и немощен. У них благодать была целыми караваями, а у меня - ломтик".
Про старца Амвросия говорил: "Это был небесный человек или земной ангел, а я едва лишь поддерживаю славу старчества"

Однажды я спросила его, должен ли он брать на себя страдания и грехи приходящих к нему, чтобы облегчить их и утешить.
Он сказал:
- Да. Ты сама поняла; поэтому я скажу тебе: иначе облегчать нельзя. И вот чувствуешь иногда, что на тебе словно гора камней, - так много греха и боли принесли к тебе; и прямо не можешь снести ее. Тогда приходит благодать и разметывает эту гору камней, как гору сухих листьев; и можешь принимать сначала

Холмищи. Вечер. Красная полоска заката. Батюшка сидит в своем кресле... Он бесконечно ласков со мною, но мне скучно. Все, что он говорит, скучно и неинтересно. Самый воздух его комнаты душен от скуки. И со скукой и ленью я повторяю:
- Что же, вы меня возьмете с собой (в рай)?
Батюшка:
- Но ведь там, где буду я, тебе будет "скучно"

Но бывают дни, когда старец страшен и суров. В хибарке неутешно плачет женщина. У нее один за другим умирают дети. Вчера она схоронила последнего. Старец выходит на общее благословение, проходит по рядам. Женщина с плачем падает ему в ноги. Он, не останавливаясь, с каменным лицом бросает ей:
- Это наказание за грехи

Началась революция. И вот какое предание дошло до меня за границей. Отец Нектарий будто бы встретил пришедших его арестовывать с детскими игрушками и с электрическим фонариком, совершенно спокойный. И перед ними он то зажигал, то прекращал свет фонаря. Удивленные таким поведением глубокого старца, а может быть, и ожидавшие какого обличения за свое безобразие от святого, молодые люди сразу же от обычного им гнева перешли в благодушно-веселое настроение и сказали:
- Что ты? Ребенок, что ли?
- Я - ребенок, - загадочно-спокойно ответил старец

Весной 1923 года были закрыты храмы Оптиной пустыни и монахи удалены из нее. К этому времени в Оптиной оставалось 250 человек братии; многие из них жили здесь по 20-40 лет. Тому, кто отрекся бы от монашества, предлагалось остаться здесь жить. Изгоняемым выдавалось из имущества 2 смены одежды и белья, кое-что из посуды - и все. Ни один из оптинских монахов от монашества не отрекся, 60 человек было оставлено временно для обслуживания музея и ликвидации хозяйства.

Старцу Нектарию было предложено выехать за пределы Калужской области. В 2-х верстах от границы ее с Брянской областью есть с. Плохино. В версте от него был хутор покойного Василия Петровича Осина - близкого духовного сына батюшки. Туда и выехал сначала батюшка, освобожденный из Козельской тюрьмы. Взял он с собой младшего келейника о. Петра. Осины предоставили батюшке отдельный домик. Скоро туда приехали еще две духовные дочери старца. Батюшка был глубоко потрясен и печален, плакал он иногда целыми днями и просил сейчас не обращаться к нему ни за какими советами. Все утешение его было в молитве. Однажды уходящий от него обернулся и увидел, как батюшка с руками, простертыми, как у ребенка, зовущего мать, - весь обратился к иконам. Он пребывал в великой борьбе душевной. Он рассказал одним своим духовным детям, что к нему явились все Оптинские почившие старцы и сказали ему: "Если хочешь быть с нами, не оставляй своих духовных чад". И он тогда вернулся к старчеству. Жившие с ним уверяют, что духовный перелом был явен. Утром однажды вышел к ним прежний старец во всей силе духа.

Надo было уезжать с хутора за пределы области. В 14 верстах оттуда, уже в Брянской области, находится с. Холмищи, где жил шурин Осина - вдовец, имевший хороший дом, Андрей Ефимович Денежкин, который звал батюшку к себе на жительство, предлагая отдельную половину дома. Батюшка послал одну из духовных дочерей осмотреть дом. Внешне все казалось подходящим, хозяин приветливым. Батюшка переехал, но уже через месяц выяснилось, что жизнь здесь будет тяжела. Хозяин был и груб, и жаден, и боязлив. Он и смущался перед старцем, и боялся за себя, как за хозяина дома, и хотел наживаться с возможных посетителей, а старец смирялся перед ним в житейском, без разрешения форточки не открывал, а, выполняя дело свое, не считался с ним. На предложение же друзей устроить его в другом месте отвечал: "Нет, сюда меня привел Господь"

Этo было в Холмищах. Батюшка вынес блюдце с водой и ватку и стал, крестя меня, обмывать водой все мое лицо. Я смутилась и подумала: "Не к смерти ли он меня готовит?"

Нa следующий день я помогала снимать с чердака оледенелое белье. Я стояла внизу, а мне передавали белье сверху. Вдруг кто-то уронил огромное, замерзшее колом одеяло, и оно ударило меня по лицу. Такой удар мог бы меня серьезно искалечить, но у меня на лице не оказалось даже синяка или царапинки.

Я пошла к батюшке и рассказала ему: он молча снова обмыл мне лицо таким же образом

Духовный путь батюшки был окрашен юродством: он юродствовал и в костюме (яркие кофты, красные шапки и т. д.), и в пище (сливая в одну кастрюлю и щи, и кисель, и колодец, и кашу), и в обращении с людьми.

Кроме того, он имел игрушки, чем смущал некоторых монахов. Я поинтересовалась, какие же игрушки у него были. Оказалось: трамвай, автомобиль и т. д. Меня он как-то просил привезти ему игрушечную модель аэроплана. Так, играя, он как бы следил за движением современной жизни, сам не выходя целыми десятилетиями за ограду скита

В феврале 1928 г. я узнала, что у него (о. Нектария) открылась грыжа и что доктор признал его положение опасным. Я мгновенно поехала к нему. Батюшка позвал меня к себе. Он, с очень светлым помолодевшим лицом, с блестящими и страдальческими глазами, полусидел на постели.

Меня пронзило такое ощущение его святости и вместе - моей неразрывной связи с ним и боли за его человеческую боль, что я только тихонько опустилась и поцеловала его сапожки. А когда подняла голову, увидела, что лицо его все просветлело нежностью и что он крестит меня. Он сказал мне:

- Н.! Ты видишь, я умираю. Я очень растерялась от прямого его слова о смерти. Он долго смотрел на меня:
- Ты не погибла. Ты грешна, но дух у тебя истинно христианский.
До 3-х часов ночи пролежала я без сна... Пробило три. Иду на батюшкину половину. Из темноты голос:
- Н.! Воды!
На лежанке, в аршине от батюшки был чайник с водой и пустой стакан, но дотянуться до них и тем более налить воды у батюшки не было сил. А перед этим у него была рвота. Я напоила его. Он попросил положить в воду сахару и долго выбирал нужный кусок: "Вот этот положи, квадратный". Потом он опять приподнялся и спустил ноги с постели. Он был в белом халатике с отложным воротником, и - опять юным и белым было лицо.
Он заговорил очень отчетливым, ясным и громким голосом. Я поняла - сейчас опять говорит только старец:
- Я умираю и вымолю тебя у Бога. Я все твое возьму на себя. Но одно испытание ты должна выдержать сама. Ты должна выдержать опять такое же искушение: если ты покончишь с собой - не взыщи!
И голос его стал нежным:
- Н.! Умоляю тебя, выдержи, вытерпи! Если бы не грызь моя, я бы тебе в ноги поклонился. Но когда я умру и меня не будет, ты вспомни то, что я сейчас говорю тебе. Как придет искушение, ты только говори: "Господи, помилуй".
Я посмотрела на него. Чего-то я не понимала, и спросила:
- Батюшка, о чем вы говорите: о прошлом или о будущем?
Он улыбнулся:
- И о настоящем. Я сказала:
- Я боюсь.
- А ты не бойся. Ты только сохрани Причастие, и все будет хорошо...
Потом был разговор о некоторых знакомых. О. Нектарий сказал:
- Я больше в ваши мирские дела входить не могу. Помни, что я монах последней ступени.
Тут я увидела, что лицо его делается усталым и голос слабеет.
- Что мне прислать вам?
- Благодарствую. Ничего не надо. Только вина... портвейна. Я им свои силы поддерживаю. А потом батюшка сказал очень строго:
- Передай всем, что я запрещаю ко мне приезжать!
Пауза.
Другим, жалобным, тоном:
- Передай, что я умоляю, чтобы не приезжали, от этого мне еще больнее.
Я увидела, что слабость батюшки с каждой секундой увеличивается... Я вспомнила, что у меня целый список вопросов, но батюшка уже бледнел у меня на глазах.
- Пощади меня, больше не могу.
Лицо его совсем побледнело. Он что-то невнятно пролепетал и стал клониться на бок. Вошел А. Е. и стал помогать мне: взял батюшку за туловище, я - за ноги; и мы удобно уложили его. Он лежал на боку и чуть заметно перекрестил меня.
- Андрей Ефимович! Проводите их.
Я поклонилась ему и вышла

Обретение святых мощей Оптинского старца иеросхимонаха Нектария и перенесение их в Оптину Пустынь совершилось 3/16 июля 1989 года. Торжественным колокольным звоном встретила Оптина честные останки Старца. Когда процессия с мощами двигалась по обители, все ощущали чудесное благоухание, исходившее от них. Волею Божией преподобный Нектарий вернулся в родную обитель через десятилетия разлуки с ней. Теперь останки богоносного Старца почивают в Введенском соборе монастыря. Как свидетельство того, что богоносный старец Нектарий не оставил нас своими молитвами и после кончины, были явлены посмертные чудеса

Оцените: