Лев Оптинский, преподобный
1. "Преподобные Старцы Оптинские. Жития и наставления". Свято-Введенская Оптина Пустынь, 2001. 2. "Душеполезные поучения преподобных Оптинских старцев". Свято-Введенская Оптина Пустынь, 2001.
Сей святой муж, дивный светильник земли Русской, родился в 1768 году в городе Карачеве Орловской губернии и во святом крещении был наречен Львом. Родители его были простые благочестивые граждане мещанского сословия по фамилии Наголкины. Сына они воспитали в страхе Божием, в добродетели, честности и целомудрии. В молодости Лев Данилович Наголкин занимался торговым делом и в должности купеческого приказчика объездил много городов и сел, общаясь с людьми разных званий и состояний. Одаренный от Бога прекрасной памятью, любознательностью и сообразительностью, он, еще живя в миру, приобрел глубокое знание людей и опытность.
Обладал Преподобный и недюжинной телесной силой, так что мог поднимать мешки до двенадцати пудов. В молодости был с ним такой случай. Когда он проезжал по глухой лесной дороге, на него напал волк, который, вскочив в сани, с яростью набросился на молодого приказчика и вырвал из его ноги кусок мяса. Но Лев Данилович успел сунуть руку в пасть зверя и так сдавить ему горло, что волк, обессиленный, свалился с саней.
Любя читать Божественные книги, Лев Данилович весьма углубился мыслию в евангельские слова: Никий же раб может двема господинома работати: ибо или единого возненавидит, а другого возлюбит: или единого держится, о друзем же нерадети начнет: не можете Богу работати и мамоне (Лк. 16, 13).
На двадцать девятом году жизни, в 1797 году, оставил Лев Данилович многомятежную и суетную мирскую жизнь и поступил в иноческую обитель – Введенскую Оптину Пустынь.
Ревностно принялся молодой послушник за монастырские труды, подавая братии пример послушания и трудолюбия. Через два года, повинуясь неудержимому желанию обучаться жизни духовной, он перешел в пустынную Белобережскую обитель, так как настоятельствовал там в то время старец высокой духовной жизни Василий Кишкин, немалое время подвизавшийся на святой Афонской горе.
В 1801 году послушник Лев был пострижен в монашество и наречен Леонидом. Вскоре, 22 декабря того же года, его рукоположили в сан иеродиакона, а 24 декабря – в сан иеромонаха. Столь скорым посвящением и вниманием настоятеля не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся ти мои (Пс. 130, 1). И здесь, как и в Оптиной, он проводил дни свои в непрерывных трудах, подавая всем братиям пример искреннего послушания.
Однажды при наступлении храмового праздника клиросные братия, недовольные чем-то, отказались петь бдение. Они полагали, что этим принудят настоятеля исполнить некоторые их требования. Но настоятель не захотел уступить неразумному их домогательству и, чтобы смирить их, позвал отца Леонида с другим близким к нему братом и их вдвоем благословил пропеть бдение. Преподобный весь день возил с хутора сено. Усталый и покрытый пылью, он только что собрался подкрепиться незатейливым монастырским ужином, когда без всякого ропота поспешил он в церковь и вдвоем с товарищем пропел всю всенощную...
Когда игумен Белобережской пустыни отец Василий оставил начальствующую должность, собрались монастырские братия и стали рассуждать, кого им избрать на место прежнего строителя. Отец Леонид по смирению своему уклонился от этих толков. „Выберут кого-нибудь и без меня", – подумал он и пошел варить квас. Между тем братия единодушно согласились иметь настоятелем сего славного мужа. Они пошли всем собором на квасоварню, взяли из рук преподобного черпак, сняли фартук и, одевши приличным образом, повезли к архипастырю для утверждения. Было это в 1804 году.
Начальственная должность не изменила крайне простого образа жизни преподобного. Так, если дело заставляло его куда-то ехать, нередко ездил новый настоятель на одной лошадке, в простой тележке и без кучера.
До занятия настоятельской должности отец Леонид временно пребывал в Чолнском монастыре Карачевского уезда, где в то время поселился только что прибывший из Молдавии схимонах Феодор, ученик преподобного Паисия, архимандрита Молдо-Влахийских монастырей. Под руководством сего богопросвещенного старца отец Леонид обучался науке из наук и искусству из искусств – умному монашескому деланию, подвигу непрестанной молитвы и противоборства страстям, и достиг просвещения духовного. Смиренный старец Феодор очень тяготился славою о добродетелях его и подвигах, а также беспокойством от многих посетителей, нарушавших безмолвие пустынной жизни. Сразу же после назначения отца Леонида настоятелем в Белобережскую пустынь отец Феодор перешел к нему на жительство для удобнейшего молитвенного служения Господу. Преподобный обрадовался приходу своего возлюбленного наставника как обретению великого сокровища.
Не по сердцу была отцу Леониду многозаботливая настоятельская жизнь, и в скором времени, в 1808 году, сложив с себя настоятельство, поселился он в уединенной келлии в глуши леса, в двух верстах от обители вместе с двумя подвижниками, отцами Феодором и Клеопою. Так подвизались сии три великих мужа в пустынном безмолвии, в трудах, посте и богомыслии. Здесь преподобный отец наш Леонид принял келейное пострижение в великий ангельский образ-схиму с именем Лев...
В скором времени было открыто людям место подвигов пустыннолюбивых старцев, и к дверям их келлии стали стекаться тысячи посетителей. Тяготясь молвою, столь приятною для самолюбия и столь же противною смиренномудрию, старцы в 1811 году переселились в пустынный Всехсвятский скит Валаамского монастыря. Около шести лет пребывали три доблестных подвижника на Валааме и, как выражался иносказательно тамошний юродивый Антон Иванович, „торговали здесь хорошо". Разумел же он духовную их куплю – приобретение Христу душ через мудрые советы и наставления.
Враг рода человеческого, видя сие, воздвиг сильное гонение и клевету на старцев, восстановив против них и самого настоятеля – отеческая ко всем любовь их, общительность и свобода в обращении представлялись ему непокорством и вмешательством в его управление. Но Господь не оставил верных рабов Своих, и произведенное расследование явило всем святость старцев и духовную мудрость их. Святые мужи были оправданы, а диавол посрамлен.
В июне 1817 года перебрались старцы Феодор и Лев в Александро-Свирский монастырь. На Валааме 19 мая 1816 года окончил свое земное поприще блаженный Клеопа, а за ним, 7 апреля 1822 года, предал свою святую душу Господу и великий старец Феодор. Оплакав и предав земле тело любимого отца, преподобный Лев оставил обитель и некоторое время пробыл в Площанской Богородицкой пустыни. Устроилось это по особенному промышлению Божию. В сей обители давно подвизался иеромонах Макарий (Иванов). Скорбя о споем духовном сиротстве, блаженный сей инок усиленно молил Господа послать ему наставника с даром духовного рассуждения. Прибытие 6 декабря 1828 года в Площанскую пустынь преподобного Льва и было ответом на эту молитву. Сей даровитый инок стал преданнейшим духовным сыном преподобного, ближайшим помощником и преемником его по старчеству.
Наконец, во всеоружии духовной силы вышел преподобный отец наш Лев на новое великое служение человечеству, к которому призван был Промыслом Божиим на последнем месте своего земного пребывания – в Оптиной Пустыни. Переселился туда Преподобный в 1829 году с шестью учениками, среди которых был и будущий великий святитель Игнатий (Брянчанинов). Господь поставил угодника Своего, преподобного Льва, как доброго вертоградаря в прекрасном раю, возделать, насадить и хранить почти забытый уже на Руси образ монашеского жития – благодатное старчество...
Настоятельствовавший в то время в Оптиной Пустыни преподобный Моисей много и усердно молился Богу о послании в его обитель духовно опытного старца. И вот, водимый Промыслом Божиим, прибыл и принят был оптинцами с великой радостию старец Лев. Преподобный Моисей поручил его руководству всех жительствовавших в обители братии. Да и сам подчинился духовному водительству старца.
К этому времени преподобный Лев достиг высокой меры духовного возраста. Имея дар прозорливости, он вникал во все. Теперь без его благословения ничего важного не делалось в обители. К келлии Старца ежедневно, особенно в вечерние часы, стекались братия просить его совета и наставления.
Ради духовных советов Старца начали приходить к дверям его келлии из городов и селений разного рода люди: дворяне, купцы, мещане и простой народ. Все были принимаемы Старцем с отеческим расположением и любовию. Жители самых отдаленных селений говорили о нем: „Он для нас, бедных и неразумных, пуще отца родного. Мы без него, почитай, сироты круглые"...
Как уже говорилось, имел Преподобный от Господа великий дар прозорливости. От проницательного его взора не могли утаиться душевные тайны приходивших к нему, которых он нередко и обличал ради их душевной пользы. Невольно или от стыда ученики иногда хотели утаить от Старца свои помыслы, но Преподобный, выслушав исповедь, сам высказывал все утаенное, побуждая своих духовных детей к чистосердечному исповеданию всех смущающих помыслов.
Недалеко от Оптиной Пустыни жил один барин, который хвастал, что, как только взглянет он на Старца, так его всего насквозь и увидит. Однажды этот барин приехал к Старцу и вошел к нему в келлию. Преподобный отец наш, взглянув на него, сказал: „Эка остолопина идет! Пришел, чтобы насквозь увидеть грешного Леонида. А сам, шельма, 17 лет не был на исповеди и у Святого Причащения". Барин затрясся, как лист, и после плакал и каялся, что он, грешник неверующий, действительно 17 лет не исповедовался и не причащался Святых Христовых Тайн.
Когда Преподобный был еще настоятелем в Белых Берегах, в монастырском лесу жил монах-караульщик, который обучал грамоте крестьянских детей. Однажды пришел к нему пьяный крестьянин и без всякой причины так избил его, что монах вскоре умер. Когда передали об этом старцу Льву, он сказал: „За то, что этот крестьянин убил неповинного, он и сам вскоре умрет". Не прошло и трех дней, как крестьянин действительно внезапно умер.
Однажды Преподобный спас от смерти двух купцов, приехавших к нему за благословением. Получив от продажи хлеба большую сумму денег, купцы спешили домой, но Старец удержал их в Оптиной еще на три дня. Затем они благополучно возвратились в свой город. Много позже открылось, что, когда купцы те получили деньги, они были замечены грабителями. Поселившись рядом в гостинице, злодеи вошли в дружество с купцами и в дороге собирались ограбить их и убить. И исполнили бы свое злое намерение, если бы святой Лев не задержал купцов в своей обители. О неудавшемся покушении своем раскаявшиеся злодеи сами письменно известили потом купцов.
Наделил Господь преподобного отца нашего Льва и даром чудотворных исцелений. Но, по смирению своему, Старец прикрывал эти исцеления по его молитвам, и многих из приходивших к нему отсылал в Воронеж к святым мощам угодника Божия святителя Митрофана. Болящие, прошедши сотни верст, исцелялись в пути и, подобно евангельскому самарянину, возвращались благодарить богоносного Старца...
Одна Севская монахиня страдала неизлечимой болезнью – раком груди. Врачи ничем не могли помочь больной и утверждали, что жить ей осталось не больше трех дней. Во время бдения под праздник Введения во храм Божией Матери, когда страдания ее стали невыносимыми, она видит наяву – входят к ней два старца. Один из них говорит: „Приезжай ко мне в Оптину, помолись Богу и получишь исцеление". Собрав последние силы, страдалица поспешила отправиться в путь. Когда добралась она до Оптиной Пустыни, тотчас два старца пришли к ней на гостиницу и она узнала в них тех, которые являлись в праздник. Старшим был преподобный Лев, а младшим – преподобный Макарий. Много беседовали с нею старцы, а наутро пришел один отец Лев, помазал у больной грудь маслом из лампады и окропил святой водой. Боль у нее тотчас затихла, а вечером она была уже совершенно здорова. Вместо обещанных врачами трех дней по молитвам Преподобного она прожила еще более двух десятков лет.
Однажды три женщины привели к Преподобному больную, лишившуюся рассудка. Они плакали и просили Старца помолиться о ней. Старец возложил на главу больной конец епитрахили и свои руки и, прочитав молитву, трижды перекрестил ее главу. На другой день пришли те женщины и бывшая больная с ними, но уже совершенно исцеленная.
Приводили к нему многих бесноватых. Было немало и таких, которые прежде сами не знали, что одержимы бесом, и только в присутствии святого Старца, по обличении им таившейся в них прелести вражеской, начинали бесноваться. Так бывало с теми из неразумных мирян, которые для спасения души своей носили тяжелые железные вериги, нисколько не помышляя об очищении сердца от страстей. Преподобный Лев снимал с таких страдальцев вериги, возлагал на голову епитрахиль и читал над ними краткую заклинательную молитву из Требника, затем помазывал их святым елеем, и было много случаев чудесных исцелений.
Однажды шесть человек привели к Старцу одну бесноватую. Как только она увидела Преподобного, тотчас упала перед ним и бес громко закричал в ней: „Вот этот-то седой меня выгонит. Был я в Киеве, в Москве, Воронеже, никто меня не гнал, а теперь-то я выйду". После молитвы Старца и помазания святым елеем бесноватая тихо встала и пошла из его келлии. Каждый год приходила она в Оптину Пустынь уже здоровая, а после кончины Преподобного с верою брала с могилы его землю для других больных, от которой и они получали великую пользу.
Победа над бесами одержана была Преподобным после победы над своими страстями. Никто никогда не видел святого возмущенным, в страстном гневе или раздраженным. В самые тяжкие дни его жизни никто не слышал от него слова нетерпения или ропота, никто не видел его в унынии. Спокойствие, евангельское младенчество и христианская радость никогда не оставляли любвеобильного Старца...
Чем больше поражений от святого терпел враг рода человеческого, диавол, тем более старался ожесточить против него неразумных и не внимающих себе людей. Так, некоторые из старших монастырских братии явно восстали против Старца. Ученики Преподобного смирялись перед старшими иноками, старались хранить мир и любовь.
Но находились злые люди, которые по диавольскому наущению писали ложные доносы и обвинения на Старца, за коими следовали гонения, запрещения принимать людей и переселения с одного места на другое. Ко всем сим невзгодам Преподобный относился с великим благодушием и, воспевая дивное церковное песнопение „Достойно есть яко воистину блажити Тя, Богородицу...", переносил на новое место свою келейную икону Пресвятой Богородицы Владимирской и продолжал свое служение.
Запрещение принимать народ предписывалось Старцу неоднократно. Каждый раз, повинуясь воле архиерея, он прекращал прием, но, видя тяжелые мучения страждущих, опять начинал принимать их. Ища всегда лишь славы Божией и пользы ближних. Преподобный говорил: „Хоть в Сибирь меня пошлите, хоть костер разведите, хоть на огонь меня поставьте, я буду все тот же Леонид! Я к себе никого не зову, а кто ко мне приходит, тех гнать от себя не могу. Особенно в простонародии многие погибают от неразумия и нуждаются в духовной помощи. Как могу презреть их вопиющие душевные нужды?"...
Не без скорби приближался Старец к концу своей многотрудной жизни, о близости которого он имел предчувствие или предуведомление от Господа еще за год и многим говорил об этом.
Последним тяжелым испытанием была его предсмертная болезнь. Длилась она недель пять. С первых чисел сентября 1841 года он стал заметно ослабевать. Но никакой помощи от врачей не принимал, все упование свое возложив на Единого Врача душ и телес. Пищи в последние дни вовсе не вкушал, укреплял его один только Небесный Хлеб – Пречистые Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа.
15 сентября он был соборован при большом стечении братии, любившей его. С этого дня Старец особенно стал готовиться к кончине. Прощался с приходившими к нему братиями, благословлял их, никого не оставляя без утешения. 28 сентября, приобщившись Святых Тайн, пожелал, чтобы пропели канон на исход души. Окружавшие его братия, размыслив свое сиротство, начали просить его не оставлять их в скорби. Он же сказал, прослезившись: „Дети! Если у Господа стяжу дерзновение, всех вас к себе приму. Я вас вручаю Господу. Он вам поможет течение сие скончати, только вы к Нему прибегайте. Он сохранит вас от искушений".
Настала суббота 11 октября. Старец благословил всех окружавших его и сказал: „Ныне со мною будет милость Божия". После сих слов начал он веселиться духом и радоваться сердцем, и хотя испытывал тяжкие телесные страдания от болезни, но не мог скрыть ощущаемой им духовной радости, и лицо его начало все более и более светлеть. С молитвой на устах предал свой дух Богу приснопамятный Оптинский старец Лев 11/24 октября 1841 года. Тело Преподобного стояло в соборном храме три дня, нисколько не издавая запаха тления. Оно согрело всю одежду и даже нижнюю доску гроба. Руки его были мягки, как у живого, и имели особенную белизну. В болезни же Старец имел руки и все тело холодное, и многим, любящим его, он говорил:
"Если получу милость Божию, тело мое согреется и будет теплое"...
Оцените: