Анатолий Оптинский (Зерцалов), преподобный
1. "Преподобные Старцы Оптинские. Жития и наставления". Свято-Введенская Оптина Пустынь, 2001. 2. "Душеполезные поучения преподобных Оптинских старцев". Свято-Введенская Оптина Пустынь, 2001.
Оптинский старец Анатолий, в миру Алексей Моисеевич Зерцалов, родился 6 марта 1824 года в селе Бобыли Калужской губернии, в семье диакона и во святом крещении был назван Алексеем, в честь святого Алексия, человека Божия. В семье Алексея особенно чтили монашествующих, и родители выражали желание, чтобы кто-нибудь из детей, а их было шестеро, был в монастыре. Впоследствии одна из дочерей — Анна — стала инокиней. Во всей полноте желания благочестивых родителей сбылись на сыне их Алексее.
Мальчик рос тихим, кротким и любознательным Отличался особенной добротой, очень любил ходить в храм Божий и там всегда чинно стоял возле матери Учился охотно и старательно. Закончил Боровское духовное училище и Калужскую духовную семинарию. После окончания семинарии Алексей несколько лет прослужил в Казенной палате, помышляя о монашестве и ожидая определенного указания Божия. Вскоре это произошло. Он, в одно время с двумя товарищами-чиновниками, заболел. Доктор определил чахотку. Тогда Алексей дал в сердце своем твердый обет: если выздоровеет, то поступит в монастырь. Товарищи Алексея вскоре умерли, а он стал поправляться. По выздоровлении он отказался от службы, сходил с матерью на богомолье и решил поступить в монастырь.
Придя в Оптину Пустынь, он остался там навсегда. Родители радостно благословили сына на подвиг. В Оптиной 31 июля 1853 года Алексей был принят схиархимандритом Моисеем в число братства и всей душой отдался под духовное водительство старца Макария. Преподобный старец духовным взором видел во вновь пришедшем из суетного мира юноше особую ревность о спасении и потому с большой любовью стал руководить им. Когда мать приехала проведать молодого послушника, то старец Макарий, приняв ее, сказал: „Благословенна ты, добрая женщина! На какой хороший путь ты отпустила сына!"
17 ноября 1862 года Алексей был пострижен в монахи с именем Анатолий – в честь св. Анатолия, патриарха Цареградского. Много скорбей и тягот пришлось перенести молодому иноку. Мудрый наставник его, преподобный Макарий, не отнимал этих скорбей от усердного ученика своего, напротив, благословлял на несение тягот с благою целью создать в нем доброе иноческое устроение и закалить его дух в терпении. Видя в молодом иноке особое расположение к молитвенному подвигу, Старец сам стал обучать его Иисусовой молитве. Хорошо известен случай, когда за послушание Старцу и только после двукратного приглашения инок Анатолий осмелился беседовать со святителем Игнатием (Брянчаниновым), желавшим видеть того из братии, кто бы опытно проходил святоотеческое учение о молитве Иисусовой.
Преосвященный долго беседовал с отцом Анатолием. Беседа ему очень понравилась. Святитель Игнатий не мог не выразить своего удивления и уважения и говорил, что рад был встретить такого инока, образованного и опытного в духовных предметах, знакомого также и со светскими науками. Почетный этот гость очень расхваливал его, называя Иосифом Прекрасным и приписывая ему большие достоинства. По выходе от святителя Игнатия, на полдороге к Скиту, отца Анатолия встретил преподобный старец Макарий, окруженный людьми, и, едва услышал о похвале из уст святителя Игнатия, тотчас принял грозный вид и при всех начал укорять отца Анатолия... Закончил Батюшка словом, увещающим его не возноситься: „А ты что вообразил о себе, что ты такой умный? Ведь Преосвященный из любезности сказал тебе так, а ты и уши развесил, думая, что это правда". Сам же Старец потом сказал бывшим с ним: „Ведь как вот не пробрать? Он монах внимательный, умный, образованный и уважаемый вот такими людьми. Долго ли загордиться?.." – чем подтвердил оценку, данную будущему старцу Анатолию богомудрым Игнатием.
Не зря преподобный Макарий иногда называл отца Анатолия высочайшим, – с одной стороны, обращая как бы внимание на его высокий рост, с другой же – указывая на высоту его духовного устроения. Когда преподобный Макарий на время уезжал из обители или был занят делами по управлению Скитом или по духовному окормлению братии, он благословлял отца Анатолия относиться, кроме него, и к преподобному Амвросию. Таким образом, отец Анатолий стал одним из первых учеников преподобного Амвросия...
Среди трудов, чтения святоотеческих книг и откровения каждой мысли перед старцами зачиналась и развивалась та духовная опытность, которая впоследствии поставила преподобного Анатолия в ряд великих Оптинских старцев.
5 июля 1866 года он был рукоположен в иеродиакона, а 7 сентября 1870 года в сан иеромонаха. После кончины старца Макария, которого отец Анатолий горько оплакивал, большим утешением для него было то, что у него остался другой его наставник – старец Амвросий, на которого он перенес теперь всю свою любовь и преданность.
Старец Амвросий, увидев, что отец Анатолий уже стал достигать меры высокого духовного устроения и достаточно созрел, чтобы быть наставником других, стал вводить его в старческие труды. Еще в бытность его иеродиаконом старец Амвросий посылал его на гостиницу утешать скорбных и печальных, а когда в Оптину приехал Преосвященный Григорий, то старец Амвросий просил Владыку дать ему отца Анатолия в помощники.
Вскоре после посвящения во иеромонаха его назначили благочинным. В 1873 году скончался скитоначальник отец Иларион, и в феврале 1874 года отец Анатолий был назначен скитоначальником и братским духовником. В должности скитоначальника он показал себя ревностным хранителем старческих заветов и добрым пастырем иноков, находившихся под его началом. В то же время он, как смиренный ученик старца Макария, ничего не делал без благословения благодатного преемника своего старца, преподобного Амвросия, скромно стоял на коленях среди прочих монахов во время духовных бесед...
Преподобный Амвросий про отца Анатолия говаривал, что ему дан особый дар утешать молодых. К старцу Амвросию инокини обращались как к старцу, а к батюшке Анатолию как к отцу, который всегда входил во все их нужды. Преподобный Амвросий не раз говаривал шамординским насельницам: "Я редко вас беру к себе на беседу, потому что я за вас спокоен: вы с отцом Анатолием"...
Как только выдавалась свободная минута, старец Анатолий спешил уйти в лес, и там, зримый одним Богом, питал душу свою богомыслием, неустанно совершая высокое делание умно-сердечной Иисусовой молитвы. Свидетельство о старце Анатолии как великом молитвеннике, принадлежащее преподобному Амвросию, донесла до нас одна из учениц преподобных старцев Амвросия и Анатолия. Она вспоминала: "Иногда Батюшка (преподобный Анатолий) по два часа объяснял нам, как проходить молитву Иисусову. Он был такой молитвенник! Батюшка отец Амвросий однажды сказал: „Отцу Анатолию такая дана молитва и благодать, что единому от тысячи дается"... Его отеческое, любвеобильное и в то же время твердое пастырское окормление взрастило таких великих старцев Оптиной Пустыни последних времен, как схиархимандрит Варсонофий и иеросхимонах Нектарий. Особенно заботился он о стяжании таких добродетелей для иночествующих, как терпение, даже лучше сказать долготерпение без ропота всех находящих прискорбностей, смирение нелицемерное, искреннее послушание и более всего – откровение помыслов...
Большинство сестер Шамординской обители было самим преподобным Амвросием передано старческому окормлению отца Анатолия, который стал духовником-утешителем любимого детища святого Амвросия. Кроме того, по благословению Преподобного к нему обращались как к духовнику и старцу насельницы других женских монастырей шести епархий. Всю силу любви и молитвы вкладывал старец Анатолий в свой нелегкий духовный труд. Он был для возлюбленных чад своих чутким отцом, взыскательным учителем, сокровищем мудрости, веры, твердости и особой пасхальной радости. Его заботливая, нежная душа жила скорбями и трудами духовных детей; до слез, до сердечной боли переживал Старец за своих чад. Нечастое счастье личной беседы, исповеди Старец сполна возмещал письменными наставлениями. Ни одно из писем, к нему обращенных, он не оставлял без ответа, а их порой приходило очень много.
С бесконечным терпением и любовью день за днем молился он, чтобы воссиял в больной, мятущейся душе свет Христов, помогал человеку найти путь к духовной жизни, познать волю Божию, укрепиться в истинах Православной веры... Обучая сестер Иисусовой молитве, он занимался с ними как с маленькими детьми; зная, что они по молодости своей еще не могут понять ее духовной глубины и в то же время на опыте изведав ее таинственную силу, он старался хоть чем-нибудь приохотить юные души к этой дивной молитве и говорил, бывало: „Я буду тебе гостинцев давать, только читай непрестанно: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную"...
В обращении преподобный Анатолий был очень прост; весело, шутливо что-нибудь рассказывал, но в этих рассказах очень метко обличал чьи-нибудь греховные мысли или недостатки. Был очень доверчив и, относясь сам ко всем просто, не подозревал ни в ком обмана. Старец Амвросий говорил про него: Это израильтянин, в немже льсти несть (Ин. 1, 47). Ко всем он имел искреннюю любовь, но особенно, конечно, он любил своих духовных детей, видя их привязанность и преданность. Когда он узнавал что-нибудь дурное о ком-либо из своих духовных детей, то никогда не делал выговора, но ждал, когда сам человек сознается и раскается, и тут только давал строгие наставления. Матушка Игумения говорила о нем: „Это не отец, а нежная мать своим детям"...
Пламенный молитвенник, преподобный Анатолий при своей поездке в конце 1892 года в Петербург и Кронштадт встретился там со святым праведным Иоанном Кронштадтским, которого весьма почитал. Вместе с отцом Иоанном старец Анатолий 10 октября служил в память преподобного Амвросия и утешился беседою с отцом Иоанном. Как вспоминал старец Варсонофий, когда началась Литургия, отец Иоанн увидел, что с батюшкой Анатолием сослужат два Ангела; неизвестно, видел ли их сам батюшка Анатолий, но отец Иоанн ясно видел их...
Преподобный предузнавал о смерти людей, близких его духовным детям, их болезни и невзгоды и осторожно предупреждал тех, к кому приближалось испытание. Об этом свидетельствуют воспоминания его духовных детей. Одной инокине и одному иноку еще задолго он предуказал на ожидавшие их обстоятельства; одной девушке приоткрыл скорую смерть; а инокине – болезнь ног; предупреждал о готовящихся испытаниях и отрешении от постигших скорбей. Был и такой случай. Осталась одна молодая девушка в монастыре; родные, узнав об этом, рассердились и отвернулись от нее. Мать приехала было, но, увидя твердое решение дочери, в тот же день уехала, не захотев даже с ней проститься; почувствовав свое сиротство и одиночество, смутилась духом юная подвижница и, горько заплакав, пошла к батюшке Анатолию. Сидя в приемной, она через несколько минут услыхала за дверью в коридоре сначала шаги, а затем голос, певший: Отец мой и мать моя остависта мя, Господь же восприят мя... (Пс. 26, 10). При этом дверь отворилась и на пороге показался преподобный Анатолий, светлый, радостный. Несомненно, что Старцу свыше было открыто происшедшее, и смысл его он выразил словами псалма.
В воспоминаниях одной ученицы великих старцев преподобных Амвросия и Анатолия есть описание настоящего чуда исцеления за молитвы Старца. „Я по поступлении в монастырь заболела. Мне было 15 лет, доктора нашли у меня порок сердца и горловую чахотку и сказали, что я скоро умру, но мне не хотелось умирать. Батюшка сказал мне: „Читай, как можешь, и сидя, и лежа молитву Иисусову, и все пройдет". Так я и сделала, и за святыми его молитвами выздоровела. С тех пор прошло 23 года, и я живу, и послушание несу по силам, и по келлии делаю все для себя, хотя и не имею большого здоровья; а прежде не могла и по келлии ходить"...
Тяжело заболев, старец Анатолий 15 декабря 1893 года тайно принял схиму и до последнего дня жизни приобщался Святых Тайн... Как-то поздно вечером он велел подать стол, положить на него крест, зажечь свечи и принести кадило. Когда все было готово, он запел: „Кресту Твоему поклоняемся, Владыко..." – и всем велел петь и кадить кругом; затем благословил везде окропить богоявленской водой. Когда все кончили и разошлись, больной как бы задремал, склонив голову. Через несколько минут он вдруг поднял голову и руки, как делает служащий священник во время пения Херувимской, и воскликнул: „О, Троице!" Взор его был устремлен куда-то вверх... Иногда кротко говорил: „Ничего не имеет грешный Анатолий, разве только кто воздохнет о нем к Богу".
В понедельник 24 января ему сделалось очень плохо, он почти не открывал глаз, глубоко вздыхал, и слышно было, что он непрестанно творил Иисусову молитву. Иногда произносил: „Готово сердце мое, Боже, готово сердце мое". После 12 часов полуночи он с большим благоговением, приобщился и снова впал как бы в забытье. Кто-то сказал тихонько, что надо бы читать отходную, и умирающий сам сотворил начало: „Благословен Бог наш..." Стали читать отходную, дыхание становилось все реже, наконец, он глубоко вздохнул три раза и мирно почил о Господе. Было это в 4 часа 20 минут утра во вторник 25 января 1894 года на 70-м году его жизни.
Из книги «Преподобные старцы Оптинские» (Свято-Введенская Оптина пустынь, 2001).
Оцените: